Леди Чудо - Лина Мур

– Почему? Почему вы считаете, что лучше кого-то из нас? Народ? Вы такой же, как все. Вы видите только плохое в моих действиях. Почему? – повышаю я голос, делая шаг к нему.

– Я не намерен более с вами разговаривать. Я ваш хозяин, так выполняйте приказы. Занимайтесь ребёнком, выбросите ёлку, и не попадайтесь мне на глаза, – шипит он. А внутри меня бушует адреналин, сердце стучит невыносимо громко, воздуха не хватает.

– Вы сами не знаете ответ на этот вопрос, лорд Марлоу. Приношу свои извинения, что такая как я посмела с вами говорить, да ещё и смотреть на вас. Ведь я недостойна обычного разговора, недостойна хоть капельки доброты, когда желаю вам только этого. Вы воспринимаете все мои действия в штыки, видите всё иначе, чем я. Приношу свои извинения, что мой разум не поддаётся дрессировке. Для меня вы хоть и работодатель, но обычный, – сухо отвечаю я, обходя его и быстро идя по коридору.

– Я уволю вас, мисс Эллингтон, – слышится в спину.

– Да пожалуйста, хоть сейчас! – Разворачиваюсь, зло крича. – Вы ничего не видите. Вы не видите, насколько ребёнок счастлив. Вы не знаете, насколько ей хочется быть ребёнком и увидеть настоящее Рождество! Вы не хотите этого видеть, потому что боитесь, что вам понравится. Вы не даёте другим наслаждаться праздниками, заставляя жить всех, как вы. Только правильно ли вы живете, лорд Марлоу? Увольняйте, мне плевать! Лишайте всех, в том числе и ваших близких, тепла и уюта в душе. Лишайте, вам не привыкать это делать! Чтобы жить надо иметь храбрость…

– Закройте рот! – Так громко орёт он. Проглатываю слова. На меня моментально обрушивается страх и паника, видя даже с такого расстояния его горящие глаза, наполненные неконтролируемыми эмоциями. Нижняя губа начинает дрожать от нервного напряжения внутри.

– Да за что вы так меня ненавидите? – Шепчу я, а слёзы уже наполняют глаза. – За что вы настолько обозлены на меня? Я лишь хотела добра… вам… Венди… вашему отцу… всем. Простите, что появилась здесь и… простите. Прощайте, Артур, – глотая слёзы, произношу его имя одними губами.

Разворачиваюсь и бегу вниз по лестнице, только бы спрятаться от кома боли внутри. Огибаю её и скрываюсь в углу. В тёмном углу, что никому меня не заметить. Закрываю лицо руками, а горло разрывается от плача. Без голоса, всухую. Больно. Так непривычно эта боль, что появилась в одну секунду в груди. Невероятно больно оттого, что ничего не понимаю. Оттого что хочу верить в этого мужчину, но всё это трещит. Трещит громко и сказывается на мне. Вера ослабевает, превращая меня в него. Почему он такой, старающийся всех ввести в своё ледяное королевство? Поработить и сделать бесчувственным существом? А мне больно! Мне очень больно от этого. Самое страшное – это задевает меня сильнее, чем должно. Он близок мне, хотя и далёк. Близок из-за того, что видела, каким он умеет быть. За что? За что он так зол на меня? Ведь я…я, господи… хочу даже сейчас вернуться и помочь чем-то, узнать, как он стал таким, вытащить его и увидеть снова улыбку. Ощутить тепло, исходящее от него. Но ничего нет. Такого человека я выдумала. Он лорд. А я никто.

Вытираю лицо руками, пытаясь успокоиться. Мне необходимо это сделать. Должна. Никто не должен видеть, насколько мне плохо внутри. И мне придётся уйти, я не выдержу ещё большей агрессии по отношению ко мне. Я не умею бороться против такого, и сейчас всё это бессмысленно. Только вот Венди… бедная девочка, как же она будет жить? Как ей сказать, что все мои слова ложь? Как?

Поднимаюсь с пола. Дышу глубоко, успокаивая себя. Но как успокоиться, когда всё рушится? Моя вера рушится? Не знаю, но ради неё должна сделать это в последний раз.

Выхожу из своего укрытия, направляясь в каминный зал. Останавливаюсь в дверях, смотря на белокурого ангела, лежащего рядом с ёлкой. Она улыбается, что-то поёт себе под нос, постоянно трогает ветки. Острые иголки сковывают сердце, обливающееся кровью.

– Энджел! – Замечает меня, моргаю, концентрируя взгляд на ней. Ещё один вдох и улыбаюсь, подходя к ребёнку.

– Что сказал дедушка? – Интересуется она.

– Милая, нам надо поговорить, – опускаясь на колени, беру её руки в свои. Смотрю в голубые глаза и нет сил сказать правду. Нет их! Разрушить мечту ребёнка, заставляя обратиться вновь в подобие дяди. Не могу… боже, помоги мне.

– Мы поедем в город, да? – Глотать не могу от этой улыбки.

– Нет, милая моя, – качаю головой. И словно понимает меня, уголки губ опускаются, взгляд тухнет. Это страшно видеть, как маленький человечек, обещавший, ещё пять минут назад стать прекрасным лебедем, превращается в крапиву.

– Нам надо поговорить, – продолжаю я. Вырывает свои руки из моих, отступая назад.

– Дело в том, что нет возможности найти столько игрушек для такой большой ёлки…

– Ты обещала…

– Знаю, милая, знаю, – подползаю к ней, не дающей до себя дотронуться. – Но послушай, я приглашаю тебя к себе домой. Там у нас стоит ёлка, есть игрушки…

– Нет. Ты соврала мне. Ты сказала, что я достойна сказки, где есть ёлка. А ты хочешь забрать её, да? – Всхлипывает она.

– Конечно, достойна. Сказки пишем мы сами, Венди. Мы всего лишь поменяем…

– Энджел, как ты и просила, – раздаётся позади меня голос Джефферсона. Оборачиваюсь, поднимаясь с колен. Недоуменно смотрю на мужчину, вносящего коробку, затем ещё и ещё, пока угол комнаты не наполняется ими.

– Игрушки для украшения ёлки и дома. Осталось после Энтони Марлоу. Милорд приказал принести вам это. Только всё очень пыльное, подняли с подвала. Да и, скорее всего, многое испортилось. Если тебе нужна будет помощь, то я пришлю кого-нибудь, – эти слова оглушают меня. Сердце опускается в пятки, а затем взмывает ввысь.

Венди что-то радостно говорит Джефферсону, а я не могу двинуться. Поверить не имею сил, что это реальность. Что он услышал меня. Артур существует, живёт где-то глубоко в лорде Марлоу. И он сделал это, он дал возможность счастью появиться в этом доме.

Закрываю глаза от переполняющих меня эмоций, слеза скатывается по щеке. Мне так тепло.

– Энджел, почему ты плачешь? Потому что я была груба? Прости меня, – распахиваю глаза, опускаясь перед Венди, стирая дорожку из слёз.

– Нет, ангел мой, нет. Я счастлива, очень счастлива, что твой дядя был добр и позволил нам украшать ёлку, как мы и хотели. Он хороший человек и видишь, как он любит тебя, – заверяю её.

– Но ты плачешь, – она указывает на моё лицо.

– От счастья, Венди, от него люди тоже плачут. Когда эмоций слишком много внутри, они плачут, чтобы не разорвало их и не испачкало твою ёлку. Вот и со мной так, – девочка смеётся от моих объяснений.

– А теперь давай, посмотрим, что там у нас, – предлагая, беру её за руку, и подвожу к одной из коробок.

– Только ты не трогай их, испачкаешь платье. Я буду открывать и передавать тебе, а ты раскладывай на полу, – предостерегаю её.

Когда мои руки дотрагиваются до сверкающих игрушек, то внутри меня с каждой секундой растёт благодарность судьбе. Она подарила мне подтверждение того во что я верю и буду верить. Только вера спасёт, только она поможет найти настоящего человека под оболочкой льда. Только её тепло растопит всё вокруг, подарив сказку.